Сага о Хелоте из Лангедока - Страница 80

Он обнаружил себя в большой полутемной комнате с низкими сводами. Колонны и потолок были украшены резьбой: как будто виноградные лозы вползали наверх по стенам и свисали с низкого потолка спелые грозди. Сам Хелот лежал в углу, зарывшись в вороха медвежьих шкур. Ему было тепло. Сам не зная почему, он вдруг разом воспрял духом.

Приподнявшись, он увидел большой дубовый стол, заваленный книгами в кожаных переплетах in-folio и in-quarto, свитками и восковыми и глиняными табличками. По всему столу были расставлены пять или шесть оплывших разномастных свечей, которые горели – одни чистым пламенем, другие нещадно чадя. А над столом, как разобрал Хелот, когда привстал, маячило в полумраке чье-то лицо. Белокожее и круглое, с большим ртом, широко расставленными светлыми глазами, обрамленное двумя лохматыми косами. Существо казалось гигантской девочкой. Но чувствовалось в этой девочке нечто нечеловеческое, Не то, чтобы это отталкивало, – просто Хелот сразу и очень ясно осознал: она не человек.

Склонив голову к плечу и время от времени покусывая зеленое яблоко, она деловито царапала острой палочкой по восковой дощечке.

Возле Хелота опять чихнули. Он отвел глаза от странной девушки и увидел наконец, что из-под медвежьей шкуры высовывается острый нос какого-то маленького зверька, не больше кошки. Черные усы зверюшки воинственно топорщились.

Затем зверек потянулся и медленно выволок из-под шкуры свое длинное узкое тело. Он показался Хелоту диковинным и в то же время смутно знакомым, как будто ему доводилось видеть нечто подобное, только очень давно. Шерстка у забавного существа была желтоватая, как старинный, когда-то белый шелк прабабкиного подвенечного платья. Очень короткие лапки, более темные, чем бока, заставляли горбить спину. Пригибая к полу острую мордочку, зверек обежал вокруг Хелота и неожиданно, взбив носом одеяло, нырнул обратно в постель.

Этот зверек и источал странный медвяный аромат. Засмеявшись, Хелот сунул руку под шкуры и вытащил маленького проказника. Шевеля усами и глядя на человека черными немигающими глазками, зверь задвигал носом: принялся изучать новые для себя запахи.

Два или три таких же зверя, среди них один был почти коричневым, а другой белоснежным, промчались по залу и сгинули, топоча коготками, где-то в недрах замка. Еще одна усатая мордочка неожиданно высунулась из-за плеча женщины, – видно, зверек сидел, пристроившись у нее за спиной на спинке кресла.

Хелот вспомнил наконец, где он видел таких зверьков, – на гербе Греттира. Королевский горностай. В роду Датчанина были когда-то короли.

Горностай увлеченно жевал руку Хелота. Он проделывал это с изрядной долей спешки, опасаясь, видимо, что человек передумает и отберет руку. Так и произошло, когда горностай тяпнул слишком сильно.

Женщина отложила в сторону дощечку, согнала с плеча горностая, и ее светлые глаза встретились с темными глазами Хелота. Она спокойно улыбнулась:

– Добро пожаловать в замок Аррой.

– Благодарю, госпожа.

– Мое имя Имлах, Не называй меня «госпожа». Ты – дакини, и я тебе не госпожа.

Хелот призадумался. Он уже не в первый раз слышал это слово, и оно сбивало его с толку.

– Ведь ты дакини, мы не ошиблись? – настойчиво продолжала женщина.

– Если бы я знал, что это такое, Имлах, в мой ответ не вкралась бы ошибка.

Она прищурилась, с откровенным интересом разглядывая своего гостя.

– Коли не правишь своим незнанием, объясню. Скажи, ведь ты и я – мы с тобой разных корней?

Хелот кивнул и торопливо добавил:

– Если вас это не обидит, госпожа Имлах, мне почему-то сразу так и подумалось.

– Верно, – согласилась она. – Вот смотри. Этот мир называется Аррой. Это старый мир, очень старый. И время здесь медленное, тягучее. Мы живем долго, века, даже больше. У нас медленная жизнь. Как мед, капающий с ветки... В мире Аррой много народов. – Она подняла руку и растопырила пальцы, загибая один за другим. – Лесной Народец, они называют себя попросту Народ. Хозяева леса Аррой. У них белые волосы и гордый нрав. Коварны они, но и благородны, если уж на то пошло.

Хелот имел свое мнение по поводу благородства Лесного Народа, но решил пока попридержать его про себя. Имлах загнула второй палец:

– Далеко от нас живут гномы, Горный Народ. Да воссияет ярче свет Истарь за то, что их нет в лесу Аррой! Я говорю тебе о них лишь для того, чтобы ты не перепутал Народ с гномами. Отомстят так, что костей потом не найдут, да и искать некому будет. У гномов – свои пути, своя мудрость, свое вероломство. Забудь о них.

– А вы, госпожа Имлах? – спросил Хелот. – Как называется ваш род, чтобы мне впредь не допустить невежливости?

– Не «госпожа» Имлах, а просто Имлах, – поправила она.

– И не во мне дело, дело в бароне, хозяине замка, ибо он из рода великанов. Нет племени у них, одиноко селятся великаны, ибо так велики, что незачем им сбиваться в кучу. Теленн Гвад – его имя.

Неожиданно для себя Хелот понял, что из этого объяснения, отнюдь не блиставшего четкостью характеристик, ему стало все предельно ясно. Он действительно был ДАКИНИ, существом для здешних обитателей чужим и, возможно, опасным.

– Как твое имя, дакини? – спросила Имлах. В ее устах это прозвище не звучало оскорблением, хотя Хелот подозревал, что такое здесь встретишь нечасто.

– Хелот из Лангедока, так меня зовут, – ответил он.

Имлах призадумалась.

– Из Лангедока... – повторила она. Обеими руками притянула к себе свиток, бережно развернула его, уставилась в написанное, потом подняла к Хелоту глаза.

– Ты можешь встать и подойти ко мне? – спросила она. – Если еще слаб, то лежи.