Сага о Хелоте из Лангедока - Страница 142

142

Дианора тряхнула головой, отбрасывая с лица золотую прядь.

– Из пепла может вырасти новый феникс, – сказала она.

Хроальмунд Зеленый встретил Хелота с Лохмором в нескольких милях от источника мудрости.

Первым заметил Болотного Морока дракон: внезапно Лохмор остановился, шерсть на его загривках поднялась, и он еле слышно зашипел.

– Что там, Лохмор? – спросил Хелот. – Что ты заметил?

Дракон ударом лапы разрыл мох и вытащил из-под коряги странное существо, покрытое чешуей. Оно имело жалкий вид. На чешую налипла грязь, кое-где к ней пристали клочья волос и пятна крови. Две чешуйки были сорваны, и ранка загноилась. Большие круглые глаза существа испуганно уставились на огнедышащего дракона.

– Ой! – сказал Лохмор, дурашливо цепляя его лапой и опрокидывая на спину. Существо пронзительно заверещало и принялось отчаянно размахивать ручками. Хелот заметил между трех растопыренных пальцев небольшие перепонки.

– Оставь его, Лохмор, – сказал он дракону и сел перед существом на корточки. Оно растянуло большой рот в плаксивой улыбке.

– Кругом дакини, – пробормотало оно, – только смерть, только убийство и жажда крови. Десять мудрецов отвернулись от нас.

И оно обречено закрыло глаза большими морщинистыми веками без ресниц.

– Кто ты? – спросил Хелот.

Не открывая глаз, существо ответило:

– Хроальмунд Зеленый, Болотный Морок, из рода похмельных троллей, созданных в дурной час Демиургом нашим Морганом Мэганом, да будет проклято его имя, да будут преданы забвению его дела.

От удивления Хелот с размаху сел на сырой мох.

– Прости, Хроальмунд, я не вполне понял. Что значит «похмельные тролли»?

– Ну что тут объяснять? – Существо сердито уставилось на Хелота. – Ты хочешь убить меня. Так убивай поскорее и не докучай мне своими вопросами.

– Я вовсе не хочу убить тебя, – возразил Хелот. – Я служу замку Аррой и сейчас... – Он замялся. – Словом, Хроальмунд, я не враг тебе, если ты проклинаешь Моргана Мэгана.

– Я проклинаю Демиурга потому, что прежде поклонялся ему. А кто ты такой, чтобы проклинать его? Ты – жалкий дакини. Ты не понимаешь величия божества. Тебе недоступно представление о растоптанной вере.

– Да, – сказал Хелот, чувствуя, что начинает сердиться на это, казалось бы, безобидное и жалкое существо. – Мой бог никогда еще не предавал меня, хотя я частенько забывал помянуть его в молитвах перед сном.

– Неважно, – отрезал Болотный Морок. – По-хмельные тролли – одно из почтеннейших сословий мира Аррой, хотя по ряду причин мы вынуждены скрываться и вести тайный образ жизни. Нам ведома та сторона жизни Демиурга, что сокрыта от остальных. Мы – его пьяные кошмары, его ночной бред, его алкогольные муки, его подавленные эмоции и неудовлетворенные желания.

– Господи, сколько же еще вас, уродов, было создано в этом несчастном мире! – воскликнул Хелот, не удержавшись. – Морган разбрасывал свою созидательную силу налево и направо, и я сомневаюсь, чтобы он соображал, что именно он творит. Прости ему, Иисусе...

– Иисусе – это что за идол? – тут же прицепился Болотный Морок. Как только он понял, что опасность быть убитым ему не грозит, он уселся поудобнее на сыром мху и уставился на человека горящими глазами.

– Иисус – не идол, Он Сын Божий, – серьезно ответил Хелот.

– Гм. Думаю, демиурги между собой разберутся, – заявил Болотный Морок. – Не наше дело мирить их или что-то объяснять. Я хочу убить Моргана. Он оскорбил меня, мое племя, мою веру. Всю ночь я медитировал под взором Десяти Божественных Старцев и принял решение.

Лохмор заворчал. Ему не нравилось это создание, от которого исходил сильный рыбный запах. К тому же рана на боку Морока выглядела не слишком красиво. Однако когда Хелот предложил Хроальмунду перевязать ее, маленький тролль отказался.

– Я иду на верную гибель, – объявил он. – Не понимаю, зачем тратить время на бессмысленные действия.

Лохмор дохнул в сторону огнем. – Сделать бы из тебя воблу, земноводное, – сказал он как бы между прочим.

Хроальмунд бросил на дракона косой взгляд.

– Сам ты земноводное, ящер, – парировал он.

Хелот расхохотался, хотя на самом деле ему было не до смеха.

– Страшная гвардия шла убивать великого чародея и мага Моргана Мэгана, – сказал он. – Два земноводных и один дакини из презренной расы. Наверняка наш враг уже дрожит от ужаса. Но Хроальмунд не поддержал его веселья.

– Кем бы мы ни были, – сказал он, отряхиваясь и счищая пятно грязи с одной из чешуек, – месть наша будет ужасной.

Хроальмунд оказался весьма полезным спутником. Он хорошо знал все тропинки в Серебряном Лесу, ибо неоднократно по ним хаживал, и теперь вел Хелота и помрачневшего Лохмора прямиком к источнику мудрости.

– Откуда ты можешь знать, что Морган там? – время от времени спрашивал дракон.

– Чую, – лаконично ответствовал Морок.

– Как ты чуешь, когда лично я ничего не чую? У меня нюх ой-ой, – ворчал дракон. – Да и никому не по силам уловить чей-либо запах на таком расстоянии.

– Я ловлю не запах, – сказал Болотный Морок. – Просто господин наш вчера опять изрядно принял и снова находится на грани сотворения десятка-другого похмельных кошмаров. Еле сдерживается. В такие минуты любой из нашего народа найдет его с легкостью хоть на другом краю земли.

Хелот был вынужден поверить этому объяснению. В конце концов, другого проводника у них не было.

Время от времени лангедокский рьщарь касался ладонью рукояти Секача. И поймал себя на том, что обращается к капризному мечу с одной-единственной молитвой: «Предай меня, Секач, – думал он, – откажись рубить». Но меч никак не отзывался, и Хелот не улавливал ни волн тепла, ни струи ледяного холода. И когда он вынул меч из ножен, руны на клинке не горели и казались обыкновенной мертвой надписью.

142