Сага о Хелоте из Лангедока - Страница 135

135

Они продвинулись довольно далеко и находились сейчас вблизи от расположения противника. Хелот сам предложил сделать передышку и не спеша поразмыслить над тем, как им действовать дальше. Лохмор не мешал человеку думать. На самом деле Хелот просто наслаждался ясным предосенним утром, довольно прохладным и свежим, и слушал краем уха, как старается дракон, выводя простенькую народную песенку. Она напоминала Хелоту «Милого Августина», от чего у него сладко защемило на сердце: ее, случалось, певал незабвенный стражник в замке Греттира Датчанина.

Наконец Хелот поднялся и позвал дракона.

– Ну что, – сказал он, – ошибка природы... пойдем?

Неожиданно шерсть на трех загривках дракона встала дыбом, и в темных глазах засветился потаенный красноватый огонь. Хелот слегка попятился.

– Что с тобой? – спросил он куда менее беспечным голосом.

Из двух раскрытых ртов Лохмора вырвалось шипение. Похоже, дракон по-настоящему рассердился.

– Лохмор, не надо, – сказал Хелот и отбросил кинжал в кусты. – Пожалуйста, не обижайся. Я сказал не подумав.

Дракон топтался перед ним, вытягивая шеи. Красные огоньки медленно гасли под пушистыми светлыми ресницами.

– Можно не говорить, – сказал Лохмор со слезами в голосе. – Я существо иного вида. Я ошибка. Надо было убить, там, в пещере. Зачем теперь смеяться?

– Бог ты мой, я не смеюсь, – сказал Хелот, заглядывая драконьему детенышу в глаза. – Прости меня, Лохмор. Ты самое любимое существо в лесу Аррой. И Теленн Гвад тебя обожает. И дама Имлах.

Дракон ревниво моргнул.

– Ну да,– засомневался он снова. – Откуда ты можешь знать? Просто не видел настоящих драконов. Дакини не знают. – Лохмор мечтательно прищурился. – Черные, стремительные – вот какие они, драконы моего племени. Расправляют сверкающие крылья, и поднимается ветер... – Лохмор немного помолчал и заключил: – Я белый лохматый уродец.

Хелот обхватил его за шею.

– Ты лучше всех, – сказал он убежденно.

Дракон немного подумал.

– Ты уверен, дакини?

Хелот кивнул несколько раз. Дракон шумно выдохнул – его снова начали обуревать сомнения.

– Нет. Для дакини дороже всего дакини. Тэм Гили. Для воина Народа – воин Народа. Для великана – великан. Это правильно.

– Но можно ведь любить и чужих. Теленн Гвад же любит даму Имлах, а она тролльша.

Странствующий рыцарь из Лангедока мог бы поклясться, что дракон еле слышно замурлыкал.

– Если это так, – вкрадчиво проговорило чудовище, – сделай одну вещь. – Конечно, Лохмор.

– Пусть твой дакини, Тэм Гили, больше не ест мое варенье, – сказал дракон. – Это просьба. Хелот, усмехнувшись, провел рукой по пушистому боку дракона.

– Эх ты... – сказал он. – Чудо. Он встал на ноги и отправился искать свой нож.

Теленн Гвад действительно очень привязался к белому дракону. Когда Хелот сказал Лохмору, что его хочет видеть хозяин замка, дракон долго мялся, моргал, упрямо мотал всеми тремя головами и даже несколько раз всплакнул. С большим трудом Хелоту удалось убедить чудовище, чтобы оно не стеснялось.

– Пойми, – уговаривал его Хелот, – здесь никто никогда не видел драконов. Откуда им знать, каким должен быть дракон?

– Это всем известно. – Лохмор был безутешен. – Будут смеяться. Барон настоящий великан, из древних. Лаймерик из первого Народа. Лоэгайрэ истинный гном. Только Лохмор – существо иного вида.

Но Теленн Гвад не дал дракону попереживать вволю. Устав ждать, он ворвался в комнату, отведенную Хелоту, где плакался на судьбу Лохмор.

– Это ты – ужасное огнедышащее чудовище? – загремел он с порога.

Лохмор взмахнул мокрыми от слез ресницами и осторожно выпустил стручку пламени, которая тут же погасла.

– Позвольте представить, господин барон, – сказал Хелот, поднимаясь на ноги и отвешивая поклон. – Лохмор, белый дракон. Но он еще очень юн, почти дитя. Со временем многие из его талантов разовьются.

– Вижу, вижу, – гудел барон, приближаясь к дракону. – Если он еще дитя, то страшно даже вообразить, каков будет, когда подрастет. Но уже сейчас грозен, а? Огнем-то как пышет! Красота! Красота!

Рыжая борода барона воинственно топорщилась, румянец заливал щеки, глаза блестели.

Дракон опустил две головы, а третьей украдкой принялся коситься на великана.

– Ну, что молчишь? – вопросил барон, останавливаясь перед Лохмором. – Мне уже доносили, что ты весьма разумен и речист. Так ли это?

– Не мне судить, – пролепетала одна из голов Лохмора, а другая добавила: – Пусть дакини скажет.

– Дакини все уши прожужжал даме Имлах, – сказал барон.

– А я пришел убедиться.

Дракон шумно всхлипнул и с неожиданной горячностью проговорил:

– Я за замок Аррой... за даму Имлах... за всех вас... хоть полсвета спалю! Лишь бы крылья выросли, да огонь у третьей головы прорезался...

Барон откинул голову назад и расхохотался.

– Да ты молодец! – рявкнул он. – Храбрец!

И тут Лохмор удивил Хелота. Куда-то исчезла вся его застенчивость, пропала – как не было – нерешительность. Он сел, выпрямив спину, и вытянул вверх все три шеи. С королевским величием Лохмор ответил барону:

– Пусть кровь Лохмора вольется в жилы твоих владений, Теленн Гвад.

Барон серьезно кивнул:

– Принимаю, Лохмор из рода драконов.

Вот уже больше часа, как за драконом наблюдали четверо солдат из наемной армии Моргана. Они уже усвоили, что их странный предводитель пребывал в здравом рассудке, когда говорил о чудовищах и нелюдях. За эти дни им довелось встретить немало чудищ, и лишь немногие ушли от их алебард и стрел. В конце концов, наемнику безразлично, кого убивать, лишь бы за это хорошо платили.

135